я окрашиваю мир в тона моего безумия...
...старый холостяк, и привычки его неизменны; и в неторопливых утренних сборах
всегда найдется место для чашечки кофе, а потом - неторопливый утренний променад
и необходимость раскланиваться с постаревшими знакомыми;
"Боже мой, - говорит мистер Ящерица, наклоняясь к уху своей жены, - старина Белый
Кролик в кои-то веки выполз на свет из своей норы", и жена понимающе улыбается,
будто и не принуждена слушать одно и то же в течение полутора сотен лет;
старый холостяк, и привычки его неизменны.
Ах, Алиса, но это не произносится вслух; ах, Алиса; но я совершенно погиб, я
раздавлен тобой, уничтожен; твои детские ноги ходили здесь - где-то там, под
слоем асфальта, твои следы; ах, Алиса, но я...
...старый холостяк, и привычки его неизменны; и в привычках хороший послепрогулочный
аппетит, и привычка, возвращаясь домой, ковырять концом зонта мостовую; а еще
он издали оглядывает свой дом и, проходя через сад, по привычке шутит с садовником:
- Ну что, Пат, никаких рук в окнах не было?
- Никак нет, вашебродь, - отвечает тот, - уж я бы ее...
Я бы тоже.
Ах, Алиса, но это не произносится вслух; ах, Алиса; но я совершенно погиб, я
раздавлен тобой, уничтожен; где же, где твои детские руки, твои плечи, и локти,
и пальцы, синяки на невинной коже и угрозы о кошке; ах, Алиса, но я...
...и в привычках сигара и послеобеденный сон - прямо в кресле перед холодным
камином; в привычках - просыпаться, роняя тапки, затем идти и усаживаться за
письменный стол;
он сидит за столом и задумчиво смотрит в окно, и с пера на чистый лист текут
чернила; он в рассеянности высушивает их промокашкой и берет новый лист; его
письма начинаются одинаково.
"Дорогая, - старательно пишет он; никогда не называя ее по имени - против вежливости,
но по велению сердца; - Дорогая", - старательно пишет он...
Ах, Алиса, но это не произносится вслух; ах, Алиса; но я совершенно погиб, я
раздавлен тобой, уничтожен; сотни слов, умевших тебя вернуть, - где они, где
они, я немею, я умолкаю; ах, Алиса, ведь я...
...о несерьезном - об общих знакомых; вспоминает старые шутки, вспоминает былое;
никогда-никогда - о том, что по-настоящему его волнует, по-настоящему радует;
он старательно не помнит об этом, но все письма по сути - одно письмо; и под
"p.s. вернись" никогда не ставится дата.
Ах, Алиса, но это не произносится вслух; ах, Алиса; но я совершенно погиб, я
раздавлен тобой, уничтожен; где же я, если ты... ах, Алиса...
...берет лист из особой пачки; от бумаги пахнет цветами и шоколадным печеньем,
и лапка его чуть дрожит.
"Дорогой Кролик, - старательно пишет он (и почерк его округл), - спасибо тебе
за письмо. У меня все хорошо. Твоя Алиса".
Позже, откинувшись на спинку стула, он с наслаждением перечитает ее ответ. "У
нее все хорошо (усы его вздрогнут). Подумать только".
"Дорогой Кролик, - повторит он, и просмакует по слогам: До-ро-гой..."
Ах, Алиса, но это не произносится вслух; ах, Алиса; но я совершенно погиб, я
раздавлен тобой, уничтожен, и твои детские письма, которые пахнут цветами и шоколадом,
и твои детские губы, и детски внимательные глаза - ах, Алиса
И он раскачивается в кресле-качалке, и тапок с его ноги летит в холодный камин
- ах, Алиса, здесь твои отпечатки, ты ведь помнишь, как в небо летел крошка Билль...
Мери-Энн открывает двери; в ее надежных руках - поднос с чаем и шоколадом; она
располнела, она экономка и может теперь уже смотреть на хозяина чуть свысока;
она разливает чай по фарфоровым чашкам, пока Кролик задумчиво смотрит в камин;
ее понимание ему мешает, и, обжигая чаем усы, он привычно выцеживает сквозь зубы:
"А что, Мэри-Энн, не пора ли нам с тобой пожениться?"
И так же традиционно она осторожно всплескивает своими большими руками. "Ах,
барин, - говорит Мэри-Энн, - но что вы скажете, когда она вернется?"
Ах, Алиса, но это не произносится вслух; ах, Алиса; но я совершенно погиб, я
раздавлен тобой, уничтожен, и мои взрослые мысли, мои взрослые неоформленные
мечты; ах, Алиса; и я...
...очень медленно он отходит ко сну; засыпая, сквозь толстые стены он слышит
взволнованный рассказ Мэри-Энн:
"...так вот прямо и сказала ему: я, говорит, хоть и миссис Кролик, а хочу быть
просто Алисой, вот так, и смотрит на него, будто ответа ждет; а он сердешный,
так и побелел весь, стоит и молчит, и на нее смотрит, а она ему: это для них
ты мистер Кролик из большого дома на холме, а для меня..."
Ах, Алиса, но это не произносится вслух; ах, Алиса; но я совершенно погиб, я
раздавлен тобой, уничтожен; как мне жить без твоих невинных рук вокруг меня,
без невинных поцелуев, даримых мне; ах, Алиса; но что я могу - я ведь только
плюшевый
кролик... (с)
всегда найдется место для чашечки кофе, а потом - неторопливый утренний променад
и необходимость раскланиваться с постаревшими знакомыми;
"Боже мой, - говорит мистер Ящерица, наклоняясь к уху своей жены, - старина Белый
Кролик в кои-то веки выполз на свет из своей норы", и жена понимающе улыбается,
будто и не принуждена слушать одно и то же в течение полутора сотен лет;
старый холостяк, и привычки его неизменны.
Ах, Алиса, но это не произносится вслух; ах, Алиса; но я совершенно погиб, я
раздавлен тобой, уничтожен; твои детские ноги ходили здесь - где-то там, под
слоем асфальта, твои следы; ах, Алиса, но я...
...старый холостяк, и привычки его неизменны; и в привычках хороший послепрогулочный
аппетит, и привычка, возвращаясь домой, ковырять концом зонта мостовую; а еще
он издали оглядывает свой дом и, проходя через сад, по привычке шутит с садовником:
- Ну что, Пат, никаких рук в окнах не было?
- Никак нет, вашебродь, - отвечает тот, - уж я бы ее...
Я бы тоже.
Ах, Алиса, но это не произносится вслух; ах, Алиса; но я совершенно погиб, я
раздавлен тобой, уничтожен; где же, где твои детские руки, твои плечи, и локти,
и пальцы, синяки на невинной коже и угрозы о кошке; ах, Алиса, но я...
...и в привычках сигара и послеобеденный сон - прямо в кресле перед холодным
камином; в привычках - просыпаться, роняя тапки, затем идти и усаживаться за
письменный стол;
он сидит за столом и задумчиво смотрит в окно, и с пера на чистый лист текут
чернила; он в рассеянности высушивает их промокашкой и берет новый лист; его
письма начинаются одинаково.
"Дорогая, - старательно пишет он; никогда не называя ее по имени - против вежливости,
но по велению сердца; - Дорогая", - старательно пишет он...
Ах, Алиса, но это не произносится вслух; ах, Алиса; но я совершенно погиб, я
раздавлен тобой, уничтожен; сотни слов, умевших тебя вернуть, - где они, где
они, я немею, я умолкаю; ах, Алиса, ведь я...
...о несерьезном - об общих знакомых; вспоминает старые шутки, вспоминает былое;
никогда-никогда - о том, что по-настоящему его волнует, по-настоящему радует;
он старательно не помнит об этом, но все письма по сути - одно письмо; и под
"p.s. вернись" никогда не ставится дата.
Ах, Алиса, но это не произносится вслух; ах, Алиса; но я совершенно погиб, я
раздавлен тобой, уничтожен; где же я, если ты... ах, Алиса...
...берет лист из особой пачки; от бумаги пахнет цветами и шоколадным печеньем,
и лапка его чуть дрожит.
"Дорогой Кролик, - старательно пишет он (и почерк его округл), - спасибо тебе
за письмо. У меня все хорошо. Твоя Алиса".
Позже, откинувшись на спинку стула, он с наслаждением перечитает ее ответ. "У
нее все хорошо (усы его вздрогнут). Подумать только".
"Дорогой Кролик, - повторит он, и просмакует по слогам: До-ро-гой..."
Ах, Алиса, но это не произносится вслух; ах, Алиса; но я совершенно погиб, я
раздавлен тобой, уничтожен, и твои детские письма, которые пахнут цветами и шоколадом,
и твои детские губы, и детски внимательные глаза - ах, Алиса
И он раскачивается в кресле-качалке, и тапок с его ноги летит в холодный камин
- ах, Алиса, здесь твои отпечатки, ты ведь помнишь, как в небо летел крошка Билль...
Мери-Энн открывает двери; в ее надежных руках - поднос с чаем и шоколадом; она
располнела, она экономка и может теперь уже смотреть на хозяина чуть свысока;
она разливает чай по фарфоровым чашкам, пока Кролик задумчиво смотрит в камин;
ее понимание ему мешает, и, обжигая чаем усы, он привычно выцеживает сквозь зубы:
"А что, Мэри-Энн, не пора ли нам с тобой пожениться?"
И так же традиционно она осторожно всплескивает своими большими руками. "Ах,
барин, - говорит Мэри-Энн, - но что вы скажете, когда она вернется?"
Ах, Алиса, но это не произносится вслух; ах, Алиса; но я совершенно погиб, я
раздавлен тобой, уничтожен, и мои взрослые мысли, мои взрослые неоформленные
мечты; ах, Алиса; и я...
...очень медленно он отходит ко сну; засыпая, сквозь толстые стены он слышит
взволнованный рассказ Мэри-Энн:
"...так вот прямо и сказала ему: я, говорит, хоть и миссис Кролик, а хочу быть
просто Алисой, вот так, и смотрит на него, будто ответа ждет; а он сердешный,
так и побелел весь, стоит и молчит, и на нее смотрит, а она ему: это для них
ты мистер Кролик из большого дома на холме, а для меня..."
Ах, Алиса, но это не произносится вслух; ах, Алиса; но я совершенно погиб, я
раздавлен тобой, уничтожен; как мне жить без твоих невинных рук вокруг меня,
без невинных поцелуев, даримых мне; ах, Алиса; но что я могу - я ведь только
плюшевый
кролик... (с)